Продажная группа

У нас новая забава.

Жена открыла для себя интернет-торговлю.

Только она не покупает, а продает.

Маша в двух штанах и зимней куртке провожает меня.

— Папочка, мне жарко.

— Терпи, мой ангел. Если снимешь что-нибудь – мамочка сфотографирует и продаст на фейсбуке (организация признана экстремистской, деятельность на территории РФ запрещена). И мы не сможем кататься на коньках.

— Мы и так не сможем – мамочка продала наши коньки. И мишку…

Я присаживаюсь на корточки:

— Ты умеешь хранить секреты?

— Да.

— Мамочка не продала мишку. Я зарыл его и еще кое-что из одежды в сквере у помойки. Так что не кисни – всё будет хорошо. Идите, ложитесь с Ваней в кроватку, а то мамочка, неровён час, продаст постельное белье.

Я взваливаю товар на плечо и выхожу в зиму.

Для путешествия по Москве я выбрал самый быстрый способ – пешкодралом.

«Сперва – шезлонг на Маяковскую. В центре зала, подойдет Ксюша, она не опоздает.»

Товар для доставки делится на два класса – тяжелый и неудобный. Шезлонг – неудобный.

Ксюша, и правда, не опоздала. Минут десять мы пытаемся понять, почему мы оба стоим в центре зала на Маяковской, но не видим друг-друга, пока в речи Ксюши не проскакивает слово «поребрик». Ах, интернет-интернет, любишь ты шутить над нами, смертными!..

С непроданным шезлонгом на плечах я отправляюсь в Новые Черемушки. Здесь Оксана должна купить у меня носочки за пятьдесят рублей.

Как условлено, я выхожу на поверхность и занимаю позицию на автобусной остановке перед магазином «Охотник».

— Але?.. Оксана? Я на месте…

— На месте? Отлично, я выезжаю!

— Выезжаете?.. Гм, я думал, вы уже здесь…

— Я буду через пять минут!

Сердце обрывается.

— А откуда вы едете, если не секрет?

— Из Электростали. Только мне надо по дороге забрать детей из школы, завести их бабушке и снять деньги с карточки… Так что, может быть я опоздаю минут на десять…

Я присаживаюсь на бетонную тумбу и от нечего делать достаю из мешка носочки.

Фиолетовые носочки с пиратами – на них в свое время делались большие ставки, но Ванечка осмотрев их, сказал буквально следующее: «Фиоетоы?! Неть!» и присовокупил движенье кистью с одновременным поворотом головы. Ни разу не надевали.

Разбогатев на пятьдесят рублей и отморозив почки, я отправляюсь в Алтуфьево.

Звонит телефон.

— Алё? Тём, привет! Тебе удобно говорить?

— Конечно. – отвечаю я, прижимая шезлонг щекой к надписи «не прислоняться», чтобы свободным пальцем заткнуть второе ухо.

— Я послала тебе на почту финальные уточнения по режиссерскому брифу, скажи, тебе там всё понятно?

— Конечно. – отвечаю я.

— Мы в рамках сметы?

— Конечно. — отвечаю я, поджимая ноги, чтоб не препятствовать людскому водовороту вынести меня с мешком и шезлонгом на Октябрьской.

— Отлично! Ты не мог бы прямо сейчас написать в ответ пару-тройку страниц рекомендаций по стилистике, приложив референсы, ссылки, шоурилы, подборку ваших работ по теме, стихотворное эссе на французском языке и нотариально заверенную копию регистрационных документов просто в качестве комплимента агентству и клиенту?

— Конечно. Сейчас отвезу трусы в Алтуфьево и сразу пришлю.

В Алтуфьево еще холодней, чем в Новых Черемушках. Нина вне зоны доступа.

Пока жена связывается с Ниной через фейсбук (организация признана экстремистской, деятельность на территории РФ запрещена), я сажусь на стальную цепь ограды и от нечего делать разглядываю трусы.

Господи, какая же у Машки была крохотная попа! Я помню эти дурацкие трусы в горошек – мы жили на даче, Машка важно приседала в зарослях земляники и пугала совком муравьев. Кажется, трусы до сих пор пахнут смолой, земляникой и хвоей.

— Извращенец! – Косматая цепная старуха в негодовании подбирает нижнюю челюсть.

Я убираю Машкины трусы обратно в баул и накрываюсь шезлонгом. Идет снег.

«Развезешь все товары, а потом уже налегке закинешь гири на Киевскую – и домой!»

Гири. Две штуки по 32 килограмма. Подарок от *** на юбилей нашей свадьбы.

«Зачем они нам? Ты их все равно не можешь от пола оторвать. Только пыль собирают… А *** не узнает.»

Сбросив шезлонг и баул на землю, я смотрю с пешеходного моста на замерзшую реку.

Уже совсем темно. Москва блестит золотыми огнями. За гирями должен подойти Константин.

— К ним есть инструкция? – выдыхая пар, Константин придирчиво осматривает гири, пробует на руку и на зуб.

— Конечно. Вся оригинальная документация и оригинальная упаковка. – я перевешиваюсь через перила и слежу за снежинками, падающими в темную стылую пропасть.

— Здесь царапина.

Я мысленно считаю до двадцати.

— Я возьму эту. – Константин хлопает по гире ладонью, как будто это арбуз, – кстати, вы не знакомы с ***? Он у нас в общих друзьях?

— Возьмете к гире шезлонг? – неожиданно осеняет меня. – Если не возьмете – я брошусь с моста.

— Детский?.. Не, детский задаром не возьму. Бросайтесь.

— А не задаром?

Константин критически осматривает шезлонг.

— Тысячу дадите?

— Имейте совесть!

— Ладно, пятьсот.

— Но вы напишите моей жене на ФБ большое спасибо.

— Как вы объясните недостачу средств?

— Я скажу, что купил себе проездной и немного еды, а сам буду голодать и бегать пешком.

— Толково.

Я передаю Константину деньги и шезлонг.

Мост. Река. Осиротевшая гиря.

Иногда обстоятельства складываются так, что решение просто вопиёт.

— Алё! Привет! Ну как? Устал? Замерз? – жена снижает тональность – у тебя всё купили?

— Всё. (я подталкиваю гирю к пропасти)

— Какой ты молодец! – (жена довольна) – Иди уже домой. Кастрюли я продала, но осталась сковородка – сделаю тебе яичницу.

(- мамочка, я сняла штанишки, чтобы пописать, ты их не видела?)

— Скоро буду!

Бултых!

Я запихиваю пустой баул за пазуху, Машкины трусы в горох прячу в карман. Баста, трусы не продаются. Стану старенький – буду смотреть и вспоминать, как она гоняла лопаткой муравьев.

В черный пролом во льду сыплется снег.

Киевский вокзал белеет в темноте, Рэдиссон светится неоном, из труб ТЭЦ в черное небо вырывается густой малиновый пар.

Источник: facebook (организация признана экстремистской, деятельность на территории РФ запрещена).com